Настоящий секрет этой жизни — в полной неспособности поступать как все нормальные люди.
Мишель Рахлин

Понимать людей, желая это искренне и без оглядки на условности, та черта человека, которая помогает коммуникации в любое время. Я понял это задолго до первых путешествий в Финляндию. Но именно здесь, в Суоми, оттачивал эти навыки, благо возможностей предостаточно. Было бы желание. Отсюда события казались такими далекими, а проблемы – незначительными.
Очень хорошо удается понимание соседей через плоды интеллектуальной собственности – через культуру и искусство. Таким образом, с русскими в Финляндии нередко происходит добровольная аккультурация - изменение собственной культуры, происходящее при контакте с другой культурой. На уровне личности контакт между культурами означает определенные сознательные и неосознанные изменения ценностей, верований и линии поведения. Этого очень боятся доморощенные российские чиновники, которые считают граждан своей страны, несогласных с правящим курсом, бюрократической ошибкой, не могут их контролировать, но от которых пыжатся избавиться. Они бы желали восстановить «железный занавес» хотя бы для того, чтобы не таких статей, не было знаний о другой культуре и достижениях. На протяжении ХХ века и отчасти сегодня благодаря тупым имперским замашкам моих правящих чиновных соотечественников, которым все мало, финны в своих поговорках никакой нации не уделили столько внимания, как русским. Русские также и единственная нация в мире, попавшая в ругательства финского языка. Многие русские на начальном этапе знакомства с новой культурой начинают восхищаться Финляндией даже не из-за качества финской жизни – они ее еще не знают, а вопреки знаниям российской действительности. Я не русофоб, но ведь верно, зачем лукавить: достиг ли ныне российский город Выборг за все 70 лет после переименования из Випуури хотя бы того же уровня и качества жизни, как финский Оулу, ни разу не ставший советским? И зачем надо было прирастать землями на Карельском перешейке, изгоняя коренных ингерманландцев? Это, брат, политика, которую я так ненавижу. А люди, это ведь не безликое и вечно мешающее управленцам население, как у нас, людской ком – страшная категория. Люди, прежде всего, разумные существа, как бы им не промывали мозги. И люди хотят дружить. А коренной смысл в этом слове еще более прост – жить. И не я придумал парафраз: «перед въездом в Россию рекомендуется потренировать свои нервы». Автор этой версии – народ.
Если читать финские стихи и рассказы, смотреть пьесы и кинофильмы, слушать песни, вы постепенно проникнитесь тем же душевным состоянием, актуальным для каждого финна, духом sisu. Так, после знакомства с произведениями финских писателей (наиболее известен в современной России Арто Паасилинна), с финским фольклором и эстрадными песнями, возникает, надеюсь, знакомое желание, изучать финскую культуру и дальше, знакомиться с финскими писателями, актерами, режиссерами, композиторами и певцами. Если знаете язык, не манкируйте старыми финскими журналами, к примеру, из Kotiliesi я почерпнул много интересного. Такие журналы связками хранятся почти в каждой финской даче. За неприличным русскому слуху слову «Хумппа» скрывается финская разновидность быстрого танцевального фокстрота, популярного на родине лосей и оленей в 30-х годах прошлого века.
Известный финский певец Кари Тапио в песне «Я – финн» (Olen suomalainen) так правдиво и доходчиво рассказывает о своей стране:
…О, если бы кто-нибудь на свете знал,
Как живется под небом, где страна,
Слезами которой можно наполнить океаны.
Здесь несметное количество одиноких людей,
Здесь столько запретной любви,
Что не хватит картин и песен, чтобы рассказать об этом.

В этой стране упрямый народ.
Здесь никто не сможет разлучить друзей,
Лишь смерть и полиция.
Мы идем в гору с печалью в наших сердцах.
Мы карабкаемся наверх, стиснув зубы.
Мы ходим из угла в угол,
Чтобы увидеть, что этого не стоило делать вовсе.
Жизнь здесь — тяжелая работа.
Здесь нет удачи, и только финн знает об этом.
Припев:
Под Полярной звездой лежит моя страна.
Я пою о жизни, потому что я — финн.
Я пою о любви. Мужчина и женщина.
Под Полярной звездой живет финн.

Вдумайтесь в слова песни (музыка - слова: S. Cotugno – Raul Reiman, мы специально перевели ее на русский), и вы поймете истинного финна без комментариев. А потом, возможно, и споете, как это уже сделал я в сочельник.
Философия финской жизни - это «мягкая посадка». «Присядем и дадим спешке пройти мимо» - эта финская пословица отражает типичный финский характер. Наши соседи так же занимаются и планированием – поездку на отдых рассматривают не спеша, намечают, вместе с билетами и дорогой, на год вперед. Не любят менять планы. Паузы в словах и в общем смысле немногословие объясняются не скудным словарным запасом, а большой ответственностью к собственной речи и – это важно – уважением к собеседнику. Здесь не принято перебивать коллегу в соревновании «кто быстрее скажет глупость», и даже диспут имеет свои особенности. Финны говорят: "Зачем сотрясать воздух"? Демонстрируют уважение к собеседнику, внимание к его словам: «то, что ты сказал, достойно обдумывания, а не мимолетного и поверхностного ответа». Интересное отношение к результатам: неудача — это не окончательное крушение всех жизненных надежд, а часть творческого процесса, его неотъемлемая составляющая.
Неудивительно, что чарами Финляндии в свое время пленены были не столько А. Галлен-Каллела и Э. Ярнефельд, но и Н. К. Рерих, И. Е. Репин и многие другие русские деятели культуры.
Как это объяснить? Все объяснить невозможно, как и «загадочную русскую душу». Частично сие уже объяснено многими исследователями, задававшимися этой целью до меня. В дополнение предложу свою версию. Особенности типичного характера истинного финна во многом сформированы поколениями, жизнью в относительно суровом климате, на неплодородной земле и… лютеранской верой. Со времен начала реформации, 500-летие которой отметят 31 октября 2017 года, проповеди на этой территории велись на языках местного населения. Здесь не кричали «оглашенные, изыдите», на манер того, как в православной литургии номинально провозглашают до сих пор. Здесь никогда не было разницы в христианском служении для богача или бедняка, сидячие места у всех были на одном уровне, и потому многовековая история подлинной демократии имеет свои традиции. Фатальное знание о своей избранности, о предопределении делает граждан Финляндии спокойными и терпимыми ко всему, что дано людям свыше. Климатические условия или власть – все воспринимается как должное. Настоящее финское счастье – не бурлящее или искрящееся, оно естественное, простое и повседневное. В каждом дне есть что-то хорошее: если не другое, так то, что завтра будет новый день.
Евангельские христиане, представители трудолюбивого народа, вооружены живым умом и доброй душой, при этом довольно упорные люди, что соответствует духу «сису», сами разрабатывают невероятно дерзкий план собственной жизни. Несмотря ни на что побеждают. Отсюда так называемый «черный юмор» - сарказм, доведенный до апогея. Как сказано у А. Паасилинна в книге «Очаровательное самоубийство в кругу друзей»: «Открытая ассоциация анонимных смертников. Но у них враги пострашнее, чем Советский Союз: это все остальные люди, мир, жизнь». Или там же: «Иногда надо рисковать. Со смертью можно играть, с жизнью – нет. Так будем жить!».
Но шутниками их тоже назвать нельзя. Разумеется, во всем сказанном бывают исключения, но я сейчас говорю о типичном строении финского общества, а исключения… они бывают везде; исключения только закрепляют правила. Словно в подтверждение этому список жизненных прерогатив типичного финна начинается «семьей и отношениями с людьми» – самая высокая цель, затем «здоровье», «любовь», «друзья», много всего разного, на четвертой с конца позиции «духовность, отношения с богом», на третьей с конца – «высокие доходы» и, наконец, замыкает список «высокое общественное положение». Один лишь этот список типичных финских устремлений мог бы стать весомым аргументом для беспристрастного анализа национальной идентичности. Сравните с аналогичным «русским списком» «вечных ценностей» и получите яркую разницу. Но все же мы можем понимать друг друга, и учиться от этого понимания. Так показывает мой опыт.
Живет в Оулу финский писатель шведского происхождения Роберт Брантберг. Автор нескольких десятков книг о финских военных - героях Зимней войны. Признаюсь, что даже изрядно знакомый с темой по мемуарам К. Г. Маннергейма, (рекомендую по этой теме читать издания, выпущенные в Финляндии - в России мемуары маршала выпускают сокращенными и кастрированными) и книгами иных авторов, я имел свою позицию по теме, но она изменилась после прочтения Брантберга. Он безупречно честен. Да и других, известных мне финнов, с удовольствием помяну добрым словом – заслужили.
Финны любят свою родину, но не гипотетически, как мазок на карте. Они любят свой дом, природу, свою малую родину и везде действуют как рачительные хозяева. По-другому жить вроде бы неприлично. Маленькая по количеству жителей страна, вести распространяются быстро, даже если бы не было интернета. От этого зависит репутация, здесь ее берегут смолоду. Несмотря на собственное знание о шедеврах российского искусства, я бы рекомендовал учиться у финнов русским дизайнерам, художникам и всем творческим натурам; почерпнете от духа «сису» новые креативные идеи. Открывается новое видение доселе привычных вещей, что дает импульс к творчеству. Но финско-русские связи не так хорошо налажены, как хотелось бы. Часто спрашиваю в библиотеках, музеях, детских и культурных центрах о взаимосвязях с российской стороной, обмену опытом: нет, за незначительными исключениями, его нет. Нас опасаются, и, думаю, мы сами в этом много теряем.